••• Предыдущая часть: «Чудо милосердия» •••
К назначенному часу Атмия передумала столько мрачных мыслей, что хватило бы на целый свиток пророчеств: о лжи, о коварстве, о малодушии, предательстве — и о тщете всего сущего, конечно.
Ведь что если слова — словами, а золото сестра Широкий Лист забрать не даст, и заплатить леди Блёклые Сумерки будет нечем? Что если велит отправиться куда-нибудь в ясеневую глушь — хотя не имеет права!
Защитит ли её тогда элдретарская колдунья? Захочет ли? Сможет ли?
А вдруг и эта высокорожденная не станет её учить? Вот как лорд Осенний Ветер, возьмёт — и «просто раздумает». Обманет. Испугается, в конце концов.
Ей вот, Атмии, страшно.
У Осеннего Ветра она хоть пару недель в богатом доме прожила, а тут! Не постоялый, мол, двор!
И столько правил ещё! Столько глупых правил!
Хуже, чем в храме.
А вдруг ей вообще всё приснилось, и когда она постучит сейчас в дверь волшебной лавки, леди Тесмена с криком выставит её вон?
В последние минуты перед полночью Атмия топталась у порога Блёклых Сумерек с комом в горле и с дрожью в пальцах. Только потянула руку к двери — опять осенило: надо было попроще одеться, что ли.
Всё-таки новая наставница была женщиной старой — и некрасивой.
В тихом полумраке чужого дома Атмию встретили как родную — всего лишь небрежным кивком.
— Корненожка и Остролист поспорили, — улыбнулась Тесмена, а древни по обе её руки громко зашелестели.
— Они думали, что ты придёшь — о, нет-нет, прискачешь — прямо в рабочем платье, — а я сочла тебя умнее. Рада, что не ошиблась.
— Я… А… У меня нет рабочего платья, — обескураженно выдохнула девушка.
— Значит, купишь. На соседней террасе продают даже готовое, — колдунья снисходительно поморщилась и жестом велела Атмии следовать за ней.
— Я не из тех, кто приветствует защитные начертания на ученических мантиях, — продолжила Тесмена в ответ на удивлённый взгляд. — Так не добьёшься ни внимания, ни сосредоточенности. Поэтому платье подойдёт любое. Лучше, конечно, выбрать то, которое не жаль испортить — и то, что прикроет побольше твоей прелестной кожи. Чародейная пыль с непривычки очень жжётся… Ох, да я же совсем тебя напугала! — она тревожно всплеснула руками. — Ну, ну, не хмурься. Как говорила одна мудрая женщина, не должно королеве приказывать своим подданным то, что они не могут исполнить. Уверяю тебя, то же самое относится и к волшебницам.
За лабиринтом из ширм и занавесей был ещё один зал, поменьше первого, с квадратным низеньким столом в окружении пухлых подушек. Пока девушка так и сяк пыталась за ним примоститься, древни раскладывали письменные принадлежности и растирали тушь.
— Что ж, дай я на тебя посмотрю, — вздохнула Тесмена. — Начерти мне… Пожалуй, уникурсальную розу три к пяти. Скажем, в ладонь.
«Это нечестно», — решила Атмия, когда леди Блёклые Сумерки в конце концов сама взялась за кисть.
У колдуньи были тысячи лет, чтобы набить руку. У Атмии их даже не будет.
* * *
Платье Атмия купила из тех, какие обычно носили послушницы, когда им нечего больше было надеть, — и видит Элуна, это долгожданное чудо смирения было последним, что Вейра Широкий Лист рассчитывала увидеть, когда планировала свой визит в дом Блёклых Сумерек.
Несноснейшая из всех несносных девиц тихонько сидела над книгами, не смея и глаз лишний раз поднять — о, этим зрелищем можно было бы любоваться хоть до утра, если не знать главного: уж где-где, а в тлетворных чародейных книжонках толку не сыщешь.
— Атмия, будь любезна, выйди в сад, — распорядилась Тесмена сразу же, как они с почтенной гостьей обменялись приветствиями. — В амфитеатре есть начертание. Пересчитай, будь добра, символы из внешнего круга и перепиши их в столбцы по количеству черт.
Девушка обожгла её тревожным взглядом и нехотя побрела за ширмы. Будь они в храме — так бы и спряталась за расписным шёлком: подслушивать. Но здесь и сейчас — не смела.
— Ах, сестра, догадываюсь, чем обязана вашему визиту! — воскликнула чародейка тут же, как хлопнула дверь. — Но за будущее этой девочки вы можете быть совершенно спокойны: такой бестолочи Небо ещё не видало! Волшебницей ей не стать.
Вейра Широкий Лист пожевала губы. К такому повороту событий она не готовилась.
— Должна сказать, что беспокоит меня иное, — начала она степенно, подбирая слова. — Известно, что горожане в делах своих обходятся без колдовства, и потому вряд ли чародейная лавка принесёт владелице что-либо, кроме убытков…
— Сестра! — перебили её с укоризной. — Тогда я тем более счастлива, что вы посетили мой дом и можете убедиться сами: на последний приют обнищавшей торговки он совсем не похож. На что мне гроши этого ребёнка!
Жрица оторопело сморгнула: о, Богиня! Умеют же эти маги выставить всё с ног на голову и перемешать!
— Но раз уж вы сами завели речь о корысти, — ворчала колдунья с видом оскорблённым, но снисходительным, — я охотно окажу Храму услугу. Сторожить чужую древнюю магию так хлопотно, верно? Ждать, пока доблестная хранительница этих ветвей, что всем нам дали приют, вернётся от дел заморских к делам столичным, так беспечно заброшенным… Я бы на вашем месте позволила мне снять эти чары — все чары, не вдаваясь в детали, зачем они там и к чему. Без многолунных прений, согласований и разбирательств. Хотите — прямо на ваших глазах. За скромное вознаграждение, конечно. А если при том и потеряет силу какой-нибудь древний артефакт значения всенародного и стратегического, так что с того? Мало ли от них таких уже было горя? Одно ваше слово — пока это дело ещё в ваших руках! — и проклятое золото станет просто золотом, которое можно вернуть наследнице и закончить уже эту неприличную историю. Подумать только: ребёнок побирался по углам, как амбарная мышь! Готов был уже на край света сбежать от такой несправедливости!
Ох, была бы на то её воля, Вейра оттаскала бы этого «ребёнка» за уши и заперла в келье. На неделю-другую одних только воды и хлеба, чтобы неповадно было сочинять сплетни для скучающих горожан. Но — дай ей Богиня терпения! — что теперь сделаешь… Хмурься тут, не хмурься, — а говорили в доме Блёклых Сумерек разумно. Правильно.
* * *
— Атмия, будь любезна, взгляни: это всё?
Тесмена заворожённо смотрела на сундуки, упакованные с армейской сноровкой и так, чтобы трофеи покойного Верó пережили хоть новый Раскол. Даже фокусировочные кольца чарометрических пирамидок были крепко стянуты верёвкой — фиксирующие скобы на донцах часовые либо не нашли, либо не рискнули тронуть.
— Что ж, вот и хорошо… Хорошо. Атмия, ты не могла бы… — она торопливо оглянулась на жриц и добавила в голос дрожи: — Атмия, прошу, не откажи в моей сентиментальной просьбе. Ты ведь знаешь, Верó был поэтом. Прекрасным поэтом, насколько я смею судить, и я была бы счастлива увидеть хотя бы черновики его последних…
— Берите, — равнодушно перебила Атмия.
Тесмена смерила девушку долгим задумчивым взглядом.
Жрицы за их спинами многозначительно переглянулись.
••• Продолжение: «Вперёд и вверх» •••
комментарии (0)