••• Начало: «Права и обязанности» •••
«Лавка Блёклых Сумерек».
Золочёные буквы влажно блестели в переменчивом свете фонарей. Вывеска грузно покачивалась на сыром и капризном утреннем ветру, а с верхнего её края, из выемки между петель, на террасу глазела жирная травяная лягушка.
Она была существом волшебным и часто оскорбляла взгляд горожан мерцающим чародейным узором на спинке и пустым, прозрачным нутром. Вместе с тем она была существом красивым, и Атмия пообещала себе, что непременно выучится делать таких же.
«Тесмена, дорогая, вы умеете удивить», — ворковал старый магистр в ту ночь, когда они впервые вошли в дарнасскую волшебную лавку. — «Будьте милосердны, откройте секрет: на что вам понадобились именно лягушки?»
Хозяйка лукаво щурилась и с притворной печалью вздыхала: как же, мол, почтенный Верó, вам случилось не заметить? По новому Древу и шагу не сделаешь, не спугнув какой-нибудь крикливой попрыгуньи. Так и выходит: чтобы украсить свой дом в столичном духе, лучшего выбора не сделать.
У Атмии же тогда не было слов.
Сперва она решила, что это, наверное, ученица колдуньи нарядилась побогаче и раскрасила лицо пострашнее, чтобы разыграть гостей. Оказалось — нет. Оказалось, что леди Блёклые Сумерки действительно такова: беловолосая, белокожая и ростом с ребёнка.
На обратном пути магистр рассказал, что Небу было угодно испытать мудрость леди Иртавы, ныне покойной, и потому её долгожданная дочь глядит на мир золотыми глазами, но снизу вверх, и что в других семьях случалось похожее, если не хуже.
Что леди Тесмена не берёт учеников, Атмия выяснила сама.
К ней ведь первой она пришла, когда выбежала в сердцах из храма, наскоро утерев слёзы. Её первую просила о покровительстве и к ней возвращалась, чтобы о том же умолять на коленях, когда все прочие двери в дома высокорожденных позакрывались одна за другой.
Это её волшебную лавку, такую обыкновенную снаружи, Атмия разглядывала теперь на прощание: ничего, ещё придёт время, и у найдёныша старого Верó будет свой собственный дом, весь для неё одной. Будет золочёная мебель и пёстрые ковры, будут расписные ширмы и вазы, будет постель ещё мягче, чем у лорда Осенний Ветер, и мёд слаще, чем в храме.
К дереву до Рут’теран Атмия шла, гордо расправив плечи.
В порту ветер был солёным и злым. Бледные иноземцы-недоростки пялились на неё своими тусклыми глазами, и от этих взглядов горело лицо.
Тот, кто был у моряков за старшего, кривил рот, цыкал зубом, и протянутой ему броши не взял — а меди и серебра на дорогу до восточных земель не хватало.
Атмия стиснула древнее украшение в кулаке — до боли, лишь бы только сдержать подступившие слёзы.
— О, Небо, за что же такая пытка бедным моим глазам! — от звука этого голоса девушка вздрогнула, как от грома.
Обернулась — так и есть: леди Тесмена. Откуда ей только здесь быть?
— За что это горе: видеть, как беспечно предают память предков, — взгляд маленькой женщины, грозной, как сама Богиня, обжигал хуже лунного огня.
Чужеземцы не вмешивались: то ли дарнасский не разумели, то ли были рады лишний раз поглазеть на её, Атмии, позор. Загыгыкали только, когда по слову колдуньи брошка выскочила у девушки из рук.
Тесмена бегло осмотрела оправу — не испорчена ли? — и приколола трофей к груди.
— Ты, дочь сатира и жабы, — судила чародейка строго, — ступай за мной.
Атмия повиновалась.
В тихом полумраке волшебной лавки даже на лягушачьем дереве не смели квакнуть без веской на то причины. Ароматный дым поднимался от жаровен чинно и прямо.
— Что ж, если память о бедном Верó тебе не дорога, я избавлю тебя от этого бремени, — леди Блёклые Сумерки снова лукаво щурилась, разглядывая гостью.
— Ты, кажется, хотела учиться?
Атмия едва нашла в себе смелость кивнуть.
— Что ж, так и быть: секреты магистра в обмен на мои секреты и золото в обмен на моё терпение и моё время — видит Небо, лишнего я не возьму… Где ты живёшь?
— Я сняла комнату в…
Договорить не дали:
— Там и останешься. В конце концов, у меня не постоялый двор. Будешь приходить, скажем, дважды в неделю. В полночь, и если однажды мне придётся тебя ждать — можешь считать себя свободной.
Древень-слуга подал чай и Тесмена тут же прервалась: захрустела тёплым ещё печеньем.
— Если однажды я дам тебе поручение, и оно не будет готово к сроку — также можешь считать себя свободной, и Небо тебя убереги оскорблять меня оправданиями.
Атмии сейчас не полез бы в горло и самый сладкий кусок, но из вежливости она протянула руку к подносу.
— Второе, — повысила голос колдунья. — Ты ничего не коснёшься в этом доме, не спросив на то позволения у меня или у слуг… Ах! — девушка отпрянула, едва не рухнув с крошечной банкетки, и Тесмена всплеснула руками: — Что ты, угощайся. Вкусно.
«Ну, я вижу, мы договорились. Жду тебя… Завтра… Нет, послезавтра, пожалуй. Послезавтра в полночь», — щебетала высокородная леди. Атмия механически жевала печенье и не верила собственным ушам.
••• Продолжение: «Золото древних дураков» •••
комментарии (0)
добавить комментарий